Продолжая серию длинных текстов про то, как движение определяет нашу психологию и не только, я бы хотел перейти к понятию неопределенности.
В прошлых длинных текстах я писал о том, что нашу психофизику определяет ландшафт, в котором мы родились и выросли. Генетика, а точнее, эпигенетика, обеспечивает нам передачу адаптивных механизмов из поколения в поколение. Таким образом, за обитателями однотипных ландшафтов закрепились похожие (но не одинаковые) наборы психофизических качеств, которые обеспечивают им наилучшую адаптацию в привычных для них условиях.
Способность массово перемещаться на чудовищные расстояния появилась у человечества очень недавно. Может 50-60 лет как. А до этого ареал обитания среднестатистического человека ограничивался радиусом в 30-40 километров. Посему, в течение миллионов лет наши генетические механизмы учились приспосабливать нас к относительно стабильному ареалу обитания. Миграция происходила всегда, но ее продолжительность измерялась поколениями и имела относительно централизованный характер. В смысле, мигрировали сразу толпами! Т.е. географический ландшафт менялся, а социальный - нет. А не как сейчас.
Адаптироваться к совсем непохожим условиям наша генетика тоже позволяет, ибо психофизические качества формируются во взаимной зависимости, и если условия среды заставят, то баланс качеств может меняться, но в первом поколении профильные качества разовьются у индивидов не так лихо, как у коренных представителей заданного ландшафта. В этом месте следует признать правоту Роберта Сапольски: «Надеюсь, мы уже перешли от тезиса «гены определяют поведение» к более уместному – «гены влияют на то, как мы реагируем на среду».
Проще говоря, генетика повлияет на пределы развития психофизических качеств у уроженцев того или иного ландшафта, в то время как ландшафт влияет на механизмы естественного отбора, т.е. генетику. И круг замкнулся. Про естественный отбор тоже будет длинный текст, но позже… когда дело дойдет до психотипов. А пока - о неопределенности!
Итак, наконец, о неопределенности… Неопределенность - это вполне себе клинический термин. А «Нетерпимость к неопределенности» - это уже клинический факт. Очевидно, что ландшафт определяет уровень нетерпимости к неопределенности у своих обитателей. В естественных природных условиях неопределенность во всем! Если никуда не двигаться, то к тебе может кто-то придти, погода может поменяться, или какое другое стихийное явление случится. А если долго никуда не ходить, то сменится сезон, время года и т.п. С одной стороны, я как бы определился с тем, что все будет меняться, но то, как конкретно это все будет меняться - никакой определенности нет.
Прежде, чем рассуждать о том, как с люди с разными психофизическими профилями решают вопрос с неопределенностью, надо ввести некоторые общие понятия. В психофизиологии традиционно со времен Ф. Аквинского выделяют две взаимодополняющих сферы организации психических процессов: когнитивную и аффективную (или когнитивную и эмоциональную, если хотите).
Когнитивная сфера - познавательная, продуктивная, а аффективную еще называют регулирующей. Когнитивная так или иначе производит некий продукт - мысль, идею, образ, память, ощущение. Аффективная - регулирует, с какой скоростью и в каком направлении будет развиваться продуктивная деятельность когнитивных процессов.
Это очень просто - если охотник видит зайца - его зрительное ощущение рождает образ вкусного обеда, активирует в памяти рецепты приготовления зайца, но еще до того, как он полностью уйдет в созерцание этих прекрасных образов, выделяется норадреналин, который говорит: если ты прямо сейчас не подорвешь свою задницу с этого места, то твой обед свалит от тебя навсегда, и ты сдохнешь с голоду! Охотник подрывается, и в первом порыве он неуклюж и несколько хаотичен. И тут направление мысли меняется на извлечение из памяти приемов охоты, способов убийства зайцев и т.п. Норадреналин быстренько вытесняется более позитивным адреналином, и движения становятся быстрыми, стремительными и точными. Но! В процессе охоты на зайца охотник замечает охотящегося на него медведя! Адреналин снова уступает место мрачному норадреналину, и они уже все вместе применяют один из способов уклонения от боестолкновения с медведем, который, естественно продуцируется когнитивной сферой. Когда охотник, озираясь по сторонам и не обращая внимание на скачущих вокруг зайцев, третий день путая следы, пытается оторваться от преследующего его медведя, его когнитивная сфера начинает задумываться о том, как бы в будущем, если выберемся, больше не попадать в такую ситуацию?
Из этого и появилась нетерпимость к неопределенности. Заметить опасность раньше, чем она заметит тебя, и принять меры к самоспасению - это основная цель этой самой нетерпимости к неопределенности. Но! Одни люди более спокойно относятся к неопределенности, а другие - хуже. Естественно, есть зависимость от ландшафтов. Есть ландшафты, которые предоставляют много информации и позволяют приготовиться к надвигающимся радостям или неприятностям, а есть ландшафты, которые скрывают как радости, так и неприятности.
Море и степь - позволяют издалека замечать изменения, а горы позволяют организовать максимально благоприятную и предсказуемую среду в ограниченном масштабе отдельно взятой долины или перевала; все, что за их пределами - максимально не определено. В лесу, соответственно, - максимальный уровень неопределенности. Следовательно, и генотипы, обеспечивающие адаптацию к соответствующим ландшафтам, ориентируясь на психофизический профиль, формируют разные предрасположенности к той или иной степени нетерпимости к неопределенности. Чем больше ресурсов для предсказания будущего, тем более толерантны к неопределенности люди. Но это все вещи относительные…
Неопределенность так или иначе угрожает всем ландшафтам, просто по-разному. А вот пути решения внутри нашего вида образовались максимально похожие, несмотря на разницу в исходных условиях. Чтобы повысить определенность, надо создать свою - предсказуемую - среду. И такой средой для всех людей в Мире стали поселения, поселки, родовые общины, деревни, а позже - и города. Это специально организованные пространства, внутри которых ландшафт устроен так, чтобы быть предсказуемым, и еще правила там установлены, чтобы все обитатели этого ландшафта вели себя предсказуемо. Как бы входя в поселок, ты заключаешь договор оферты, обязуясь исполнять свою часть, а поселок взамен будет для тебя максимально ресурсен.
А дальше случилось чудо! В биологии часто случается такое явление как конвергентная эволюция - это когда в разных концах планеты в схожих условиях обитания образуются два очень похожих друг на друга зверя или растения. Т.е. в похожих условиях из имеющихся генотипов (изначально никак не связанных между собой) образуются очень похожие фенотипы. Это значит, что внешне похожи они друг на друга очень, а вот потомства у них, если они вдруг каким-то чудом встретятся, не случится, ибо они разные генетически… Так вот, с людьми случилась удивительная штука! Это можно считать конвергентной социальной эволюцией.
Вне зависимости от исходных условий обитания, все люди на планете независимо друг от друга начали одинаково моделировать предсказуемые условия в своих ландшафтах. И степняки, и горцы, и приморские, и лесные начали строить города. Естественно, ландшафт повлиял на внешний вид городов и особенности их создания, но суть оказалась общей! Место, где люди могут кучковаться по общим правилам. Конечно, правила отличаются друг от друга, но главное остается общим - это торговля и логистика. Город стоит на пути или является пунктом назначения. В городе можно безопасно ночевать, добыть еду, одежду и другие ресурсы. Если город - просто форпост на пути, этого уже может быть достаточно для развития и процветания, но многие города образовались там, где добываются ресурсы или производятся (вокруг завода, шахты или карьера, например). Тогда это источник процветания. Дороги ведут в него или из него. В общем, за что боролись - на то и напоролись! Предсказуемость значительно возросла внутри поселений, но сильно ухудшилась вне поселений. Поселения стали привлекать не только торговцев, но и властителей. Зачем торговать, если можно просто забрать весь город себе? И каждый, кто будет в нем торговать, будет тебе отстегивать. Особенно ценны те поселения, в которых что-то добывают или производят. Города стали защищать стенами, рвами (т.е. создавать ландшафт искусственно). И основная непредсказуемость перекочевала на дороги… Ибо перевезти ценные вещи из одного города в другой стало сложно. Город захватить хлопотно, а вот отобрать хабар у торговцев - это дело значительно более безопасное. Кажется - это выкрутасы цивилизации, но нет!
Как ни странно, так было с первобытных времен. Человек разумный не может размножаться вне социальной среды. Человеческая женщина в последнем триместре беременности абсолютно беззащитна перед хищниками и другими недоброжелателями, и вообще не может сама себе добыть еды. А после родов остается уязвимой еще пару лет! Поэтому, секрет процветания Разумных человеков в их социальности. Мужчина защищает и кормит женщину и своих ребенков. В реальности это даже не один мужчина и одна женщина с кучкой детишек, а целая семья - род. Вот это род и строит поселение и осваивает территорию вокруг этого поселения. Взаимодействуя с соседними родами, формируется совместная территория.
Родовое сообщество - это залог процветания нашего вида. В этом смысле очень понятно, как так получилось с окситоцином и враждой! Всё просто. Миллионы лет для наших предков заботу нужно было проявлять только о своих! В прямом смысле слова! Свои - это были члены семьи. А все, кто не члены семьи - чужие! Кроме того, в роду психофизические качества отдельного индивида не так важны для выживания рода, как сочетание представителей разных психофизических профилей в этом роду.
Основу рода должны составлять мужчины с комплементарным ландшафту проживания психофизическим профилем. Их должно было быть больше всего, ибо они шли как расходный материал. Гибли пачками на охоте и в межплеменных разборках. Потом должны были быть женщины, комплементарные ландшафту. Их должно было быть раза в три меньше чем мужчин, с учетом усадки мужского населения. Детей должно было быть много… А вот стариков должно было быть достаточно, чтобы это «много детей» контролировать. Ибо репродуктивным родителям надо было добывать на всю эту ораву пропитание. Такая схема, только в совершенно чудовищном масштабе сохранилась и до наших дней… Но об этом позже.
А сейчас вернемся к неопределенности. Именно род противостоит неопределенности. Родовой уклад жизни создает предсказуемость. Есть мнение, что именно родовое устройство дало преимущества нашему виду перед другими человеческими видами, типа неандертальцев.
Итак! Как мы противостоим неопределенности? Клиницисты считают, что главная проблема современного человека, порождающая тревожные и обсессивные расстройства - это нетерпимость к неопределенности. Выражается она так называемым катастрофическим убеждением, суть которого в том, что если я чего-то не могу добиться, то и не стоит начинать! Однако, мне видится этот подход как значительное упрощение. Это всего один из способов реагировать на неопределенность.
Главная фишка неопределенности в том, что она в глобальном масштабе воспринимается как враждебность. В смысле - неопределенность = враждебность. Редко кто думает, что его в неизвестности ждет что-то прекрасное. Ну… такие особи долго и не живут обычно… даже в современном мире, а уж раньше и подавно.
Продолжим логическую цепочку в обратном направлении: свои - это представители рода, чужие - это все остальные. Чужие - источник неопределенности = враждебности. Короче! В зависимости от того, как человек относится к проявлению непохожести, чуждости, так он и будет взаимодействовать с неопределенностью. И тут, наконец, мы возвращаемся к физическим кондициям и психофизическим предрасположенностям, проявленным через ландшафт. Можно выделить четыре типичные реакции, в зависимости от отношения к чуждости: